У ребёнка нет возможности понять уменьшение чувства отзывчивости со стороны родителей, а у родителей, конечно, есть свои собственные проблемы, свои собственные раны и своя собственная жизнь. По большей части они делают всё возможное: мы не пытаемся обвинить родителей. Мы не делаем этого, я не делаю этого. Каждый делает всё, что может.
Но для ребёнка — когда его не встречают, не знают, не соединяются с ним полностью или не позволяют ему быть тем, кто он есть, — это своего рода шок для системы, и ребёнок не понимает, что происходит. Ребёнку нужно, чтобы родитель был рядом: ваше выживание зависит от вашего родителя, вашего опекуна. Ребёнок не перекладывает ответственность на родителя, не видит, что это ограничение родителя: он не может этого сделать.
В итоге ребёнок вырастает с мыслью: «Это моя проблема. Я не чувствую себя любимым, потому что меня любить невозможно». Это самая очевидная вещь, которую может сделать ребёнок, и на самом деле для ребёнка это безопаснее: сделать себя неправильным, в некотором смысле, чем увидеть недостаток в родителей.